Originally posted by lorddreadnought at Трамп договорился с Китаем, Запад концентрируется на России.
Саммит G20 в Буэнос-Айресе не сформулировал никакой внятной "повестки дня", — а ведь смысл подобных мероприятий именно таков. Глобальное управление по меньшей мере с Хельсинки, с 1975 года осуществляется не приказами, а определением актуальной тематики: что важно, а что нет, в чем мы соревнуемся, а в чем просто занимаемся своими делами. Ведь победитель в первую очередь определяется именно форматом соревнования: марафонскую дистанцию выиграет один, стометровку – другой, а поглощение пива на скорость – третий.
Подразумеваемой темой саммита была, если не обращать внимания на бюрократические извращения, торговая война США против остального мира, которая могла дать старт ожидаемому с начала века распаду глобальных рынков на макрорегионы и срыву человечества в Глобальную депрессию. Причем, если рассматривать цензуру в Facebook, новостной выдаче Google и обсуждаемому запрету на инакомыслие в наиболее демократических странах Запада (так, Мария Бутина обвиняется в США в том числе в распространении инакомыслия) с точки зрения бизнеса, распад ожидает и информационные рынки.
Саммит G20 показал исчерпанность формата коллективных взаимодействий, но двусторонние переговоры отодвинули начало Глобальной депрессии: накануне саммита Трамп «сломал» Канаду и Мексику, перезаключив с ними соглашения о торговле на измененных в пользу США условиях, а «на полях» саммита добился фактической капитуляции Китая.
Возможно, договоренность Трампа и Си Цзинпиня имела существенные непубличные аспекты, но доступные новости свидетельствуют о полной победе США. Они отказались от введения торговых пошлин на китайский импорт на 90 дней (по истечении которых ситуация будет рассмотрена ими заново) в обмен на резкое увеличение Китая импортом из США. Таким образом, цель Трампа – резкое снижение дефицита торговли с Китаем – достигнута. При этом импорт продукции американских фермеров Китай начинает незамедлительно, что означает приобретение США колоссального дистрибутора своей продукции в лице Китая (так как его внутренний рынок не испытывает дефицита), который будет распространять ее, опираясь уже на свои собственные связи и ресурсы, включая «мягкую власть» (как на самом деле переводится распространенный термин soft power). В целом это плохая новость как для китайских производителей, так и для мировых экспортеров сельхозпродукции, включая Россию.
Важно, что, сократив торговый дефицит, США снизили тем самым экспортируемую ими долларовую массу (содействуя объявленную президентом Путиным «дедолларизации») и повысили напряжение на собственном финансовом рынке. Поскольку опережающая эмиссия долларов является формой их существования, теперь им придется, вопреки недавним намекам ФРС, уверенней повышать процентную ставку, делая доллар более дорогим. Это будет привлекать мировые капиталы в США и еще более подрывать конкурентоспособность их производства, что, в свою очередь, обрекает Трампа на еще большее усиление протекционизма.
Тем более, что Трамп уже почувствовал «вкус победы» и, вероятно, полагает, что, уступив в Буэнос-Айресе, Китай теперь будет после некоторого символического сопротивления уступать ему всегда – как в XIX веке он уступал Англии и прочим «великим державам».
Поэтому победа над Китаем, как и остальные его победы, носит промежуточный характер: как нацистская экономика 30-х годов не могла существовать без грабежа все новых захватываемых территорий, так и «трампономика» в силу самой своей природы, объективно обречена на постоянное усиление протекционизма. Поэтому Китаю стоит готовиться к предъявлению Трампом новых претензий.
Это особенно важно потому, что китайская модель экономики полностью ориентирована именно на глобализацию. Если Клинтон в 1995 году ответил на вопрос о том, что такое глобализация, вошедшим в историю «Глобализация – это Америка!», Си Цзинпин на Давосе 2017 года недвусмысленно показал всем, что сегодня глобализация – это уже Китай. Именно поэтому Давос-2018 свелся, по сути, к поиску Западом предлогов для протекционистских мер против Китая под прикрытием разговоров об их недопустимости.
Ограничение экономической экспансии Китая, с которым он вынужденно согласился в Буэнос-Айресе, означает для него резкое усиление внутренней социально-политической напряженности, которое он будет вынужден пытаться компенсировать интенсификацией как внутренней перестройки общества, так и внешней экспансии.
В соответствии с исторической стратагемой своей внешней политики США поставили Китай в стратегически безвыходное положение, чтобы затем «ловить» его на вынужденных действиях и наказывать за них. Примерно так же летом 1941 года США прекратили поставки нефтепродуктов в Японию, фактически поставив ее перед выбором между отказом от суверенитета и нападением на себя, а в 20-30е годы своими инвестициями создали в Германии колоссальную промышленность, гарантированно лишенную надежных рынков сбыта без внешних завоеваний.
Поэтому временная победа США в их торговой агрессии против Китая объективно ведет к росту напряженности и к вероятным эксцессам уже в среднесрочной перспективе.
Однако пока временное ослабление американо-китайской напряженности сделало главной темой глобальной политики давление Запада на Россию. Захватившая ее офшорная аристократия в силу самого своего мироощущения не способна сопротивляться агрессии совокупного Запада, объективно являющегося ее сувереном. Неутомимая демонстрация этого превращает Россию в «идеальную жертву», нападки на которую являются гарантированно безнаказанными (даже для такого ничтожного объекта западной политики) и потому стали предпочтительным видом деятельности для всех, желающих улучшить свой политический имидж, продемонстрировать мораль и волю, а также урегулировать любой конфликт за счет общих нападок на нее.
Community Info